— Никакой ошибки в полицейских коммах быть не могло, они же коммы, а не люди.
— Но… Зачем тогда это все?
— Не знаю. Но, похоже, похититель изначально двигался в «Оранж-ди» самым коротким путем. На максимальной для Чайлда скорости.
Джет сел в космопорту «Оранж-ди» за пятнадцать минут до Чайлда. Ким, окинув взглядом окрестности, выбрала позиции для дронов еще до того, как выпустила их из мультикамеры, и, только окончательно настроив их положение, догнала Джим — «штаб» расположился рядом с диспетчерской космопорта.
Да, Ким сделала потрясающую картинку! Пять или шесть прожекторов уперлись в зеркальный купол Чайлда, когда он был всего лишь сверкающей точкой в темном небе над космопортом.
На несколько секунд включился комм Чайлда — и в эфире прозвучал голос Тома:
— Откройте мою страницу в соцсети!
Комм тут же выключился, и Джим в эфир пояснила, что похититель опасается перехвата управления авиакаром.
Найти страницу Тома в соцсети было несложно (Ким тоже к ней подключилась) — оттуда шла трансляция с комма мальчика: камера была выключена, работал только звук. И именно со странички ребенка все впервые услышали голос похитителя!
— Уберите свет в глаза, если не хотите, чтобы я угробил детей при посадке!
Джим пояснила в эфир, что похититель не включает автопилот. С ума сойти — сажать авиакар в темноте на ручном управлении! Полиция пригасила прожектора, направленные в лицо водителю и в зеркала Чайлда, но усилила освещение с боков и сверху.
Ким снимала посадку — Джим передавала новости в эфир.
И снова со страницы Тома раздался голос похитителя (наверняка все коммы полиции сейчас искали этот голос в идентификационных базах):
— Уберите всех из грузового ангара номер сто шестнадцать си. У меня есть тепловизор. Уберите всех. Иначе дети умрут. Вы слышали?
Ульф ответил на комм Чайлда (Ким дала в эфир изображение с дрона, сидевшего у нее на плече):
— Да. Мы слышали. Через десять минут в ангаре никого не будет.
Теперь он руководил операцией. Рядом с ним стояла командир полицейского спецподразделения Тина Фёст — радфемина, крепкая, как мужичок, в майке без лифчика и с волосатыми подмышками. И конечно, Джим со своей пометкой «цисгендер» в личном деле не имела никакого права смотреть на радфемок свысока, а потому старательно опускала глаза в ответ на полный презрения и брезгливости взгляд радфемины.
Впрочем, Тина стояла рядом с Ульфом недолго: теперь место приземления Чайлда не вызывало сомнений и ей нужно было расставить по местам своих людей.
Ким немедленно отыскала на плане космопорта нужный ангар и направила к нему два дрона из четырех, ведущих съемку снаружи. Ангар выходил на взлетно-посадочное поле — выбор похитителя не был случайным.
— В ангаре всего три человека. Какого черта вам на это нужно десять минут? — будто бы даже со смехом спросил похититель.
Ульф не стал отвечать.
— Для человека, спасающего свою жизнь, похититель удивительно хладнокровен, — сказала Джим в эфир.
Чайлд, со всех сторон освещенный прожекторами, повис над ангаром. Цвета, которые отражал его купол, были просто потрясающими! А Ким еще и слегка поворачивала дрон, чтобы показать радужные блики во всей красе.
К тому времени, когда Чайлд плавно опустился на крышу ангара, окруженного подразделением Тины (которое, похоже, целиком состояло из радфемок), все четыре дрона Ким уже зависли неподалеку от ангара и Ким показывала Чайлд крупным планом. Теперь полиция не боялась светить похитителю в глаза — свет, отраженный от купола авиакара, сильно портил изображение, несмотря на многочисленные ухищрения процессора мультикамеры.
— Ну? Ну же! — сказала Джим в эфир. Ей и самой было любопытно увидеть похитителя.
Водительская дверца авиакара поднялась, но сперва в ней показалась Лиз, жмурившаяся от света, и только потом преступник, прикрывшийся телом ребенка, как щитом. Умница Ким дала крупный план — скальпель, лезвие которого прижималось к горлу ребенка. И только показав оружие похитителя, Ким повернула дрон на его лицо.
Это был тот же парень в зеленой майке, которого засекли дроны на стоянке торгового центра. Он не мог прикрыть лицо от света — держал на руках девочку и прижимал скальпель к ее горлу, — а потому щурил глаза, что не давало возможности сканировать радужку. Вот интересно, Эрнст мог бы оторвать девятилетнюю Лиз от земли обеими руками? Оторвать бы, наверное, смог, но держать на одной руке столько времени — вряд ли. Он, похоже, брезговал тренажерным залом…
Поднялась задняя дверца, и на крыше появился Том, вскинул левую руку с коммом — и с его страницы раздался голос:
— Он говорит, что если в него выстрелят, неизвестно, какая рука опустится раньше, левая или правая. Скорей всего левая — и тогда Лиз умрет.
— Том, оставайся в авиакаре! Не выходи на крышу! — спокойно и убедительно сказала Таня Ван. — Он ничего тебе не сделает.
— Тогда он убьет Лиз. Если я не пойду — он убьет Лиз, — угрюмо ответил мальчик через трансляцию в соцсеть.
— Он не убьет Лиз! Не бойся. Если он убьет Лиз, снайпер выстрелит в ту же секунду. Преступник это понимает. Оставайся в авиакаре!
— Нет, — упрямо ответил Том. — Я не хочу, чтобы Лиз убили.
— Том всегда защищал Лиз, — пояснила Джим в эфир. — Он и теперь чувствует за нее ответственность.
Ким дала крупный план комма девочки — он транслировал их прямой репортаж. Ким приближала и приближала изображение: множество детских запястий с коммом, одно мельче другого, уходили вглубь 3D-изображения — выглядело здорово!
Внезапно прожектора погасли — объективы дронов мгновенно раскрыли лепестки диафрагм, человеческий зрачок явно от них отставал. Преступник на минуту ослеп и приостановился, — впрочем, ему не дали привыкнуть к темноте, снова врубили прожектора. Но, должно быть, скан радужки полиция сделала.
— Я надеюсь, приказа стрелять не будет? — уточнила Джим.
— Разумеется, — ответил Эрнст. — Мы не можем подвергать риску жизнь ребенка. Преступник выглядит хладнокровно, но сканирующее устройство показывает его пульс: более ста сорока ударов в минуту.
— По-моему, ничего удивительного для человека под прицелом… — пробормотала Джим. — А это ничего, что он нас слышит?
— Мы ничего не можем с этим сделать, — вздохнул Эрнст и подмигнул Джим, пользуясь тем, что зрители его не видят.
Когда похититель с детьми подобрался к люку, ведущему внутрь ангара, первым на лестницу ступил Том, преступник спускался сразу вслед за ним.
— Он требует убрать все дроны из ангара, — раздался голос Тома.
— Хрен ему, а не выключенные дроны! — рявкнул в комме Ульфа голос Тины.
— Выключите камеры, — спокойно сказал Ульф. — Они нам не нужны.
После этого радфемки потребуют химической кастрации не только цисгендерных мужчин, но и активных геев… Ким не стала снимать Ульфа, который с улыбкой посмотрел на Тину: похититель просто не узнает, есть в ангаре дроны или нет, если те не станут летать у него над головой.
Ким дала скан похитителя, сделанный полицией в темноте, и, признаться, Джим ахнула прямо в микрофон — настолько неожиданным, не соответствующим происходящему оказалось это лицо. А в комме Ульфа механическим голосом уже отчитывался идентификационный комм:
— Это Стив Ларсен двадцати трех лет, инопланетник, разнорабочий грузовика «Мастодонт» с Дикой луны. Грузовик вчера утром прибыл в космопорт «Оранж-ди». По официальным данным, Стив Ларсен не покидал космопорта, его временный комм откликается из туалета в баре «Серебряная звезда».
Это было лицо растерянного, испуганного ребенка, а не мужчины-извращенца, серийного убийцы детей… Даже Том не выглядел столь жалко, как его похититель… Впрочем, за секунду до сканирования он оказался в темноте после ослепительно яркого света, его замешательство неудивительно, как и выступившие на глазах слезы.
Ким дала крупный план вчерашнего скана инопланетника в момент выхода из грузовика на территорию порта: тут он не был растерян, даже наоборот — совершенно спокоен, но выглядел еще более юным и наивным. И… Джим показалось, что она где-то видела это лицо. Это или похожее. И видела совсем недавно.
